Самая простая гравировка на оружие типа стрел – стихийная, наполнявшая магическую гравировку той или иной стихией. Активировать такую гравировку мог только маг, наполнивший ее магической энергией. Так что стреляющему приходилось тратить свои собственные силы.

Двойная гравировка одноразовых боевых артефактов включала в себя накопитель и три десятка рун ограничителей, в случае с наконечниками только два. Магический заряд, правда, держался не более трех часов, после чего закон сохранения магической энергии брал свое, и заряд таял по экспоненте.

Я разглядывал руны-ограничители и витки самой гравировки. Судя по описаниям, существовали типы укрепляющей и ослабляющей оружие и броню гравировки.

Нож!

Если я еще раз-другой принесу ему обломки ножа, он меня придушит!

Я зарылся в свитки в поисках укрепляющих контуров магической гравировки для оружия, как Норд отобрал у меня свитки, освобождая стол.

– Что случилось?

Гном ткнул волосатым пальцем в окно, из которого мерцали потемневшие кристаллы неба. Была практически глубокая ночь. Ой-ей-ей! Я так долго просидел?

Передо мной Норд поставил глубокую тарелку с мясной похлебкой и кусок картофельного пирога. Хлеб был слишком дорог в гранях, мы с Нордом и так экономили, все свои деньги вкладывая в работу.

– Ешь и не сиди слишком долго. Завтра поможешь мне с перекладкой второй печи, что-то жар плохо держать стала.

Я сидел и тренировался на дереве. Пол и столешница были завалены резными поделками и щепками. Последнего было куда больше. Первая человеческая глупость – попробовать сразу наполнять магией, не научившись нанесению гравировки. Как мне руки не оторвало, не знаю, но обжег пальцы я весьма капитально.

Я пока старался научиться увеличению внутренней вибрации древка стрелы или болта, для большей пробивной силы. Гравировка была простенькая, называлась «Дрожь». Моя ближайшая несбыточная мечта – тройная комбинация двойной гравировки на дереве. Это «Дрожь», «Точность» и «Сила». Но увы и ах.

К концу дня я сумел освоить свою первую и кривую гравировку, которая к моему и Норду удивлению работала. После выстрела проделала сквозное отверстие в стене и разлетелась в щепки. После подзатыльника и долгой ругани, сопровождаемой замазыванием отверстия раствором, гном все же меня похвалил.

Я чередовал тренировки день через день.

День у мастера Грина, который заставлял меня полдня выполнять всякие физические упражнения, доводя до полной потери сил, поясняя, что я должен полностью осознать свои новые силы и научиться их использовать рационально. После чего выдавал мне деревянный меч и небольшое полено, заставляя прыгать на деревянных пеньках, вкопанных в землю, и, перемещаясь по пенькам ударами держать полено в воздухе.

Уронил полено – один комплекс упражнений на выносливость. И так, пока не стемнеет. За день я, бывало, терял сознание, причем не раз и не два. У мастера Грина на этот случай всегда было припасено ведро с холодной, практически ледяной водой.

Занятия изменились только тогда, когда я, пока мастер отвернулся, попробовал выполнить часть увиденной у его ученицы атакующей комбинации ударов… Забор пришлось ремонтировать, а паре прохожих, побелевших как снег, – покупать пиво, чтоб замять недоразумение. Мастер меня не ругал, правда, забор отстроить заставил, и покрасить тоже.

Как мне объяснил мастер, атака была просто чудовищной силы, так как я вложил в нее всю магическую энергию, которой владел. Не особо много, но все же.

Отличие от того, что сделала тогда молодая валькирия, было в том, что у нее был тонный линейный разрез ветром, а у меня около сотни мелких, нестабильных лезвий, которые не разрезали, а нашинковали в мелкую щепу примерно два метра забора и едва не нашинковали прохожих. Но, как говорится, боги миловали, за убийство по голове не погладят. Суд и прилюдная казнь.

После этого я занимался в блокирующих магию браслетах. Иначе спонтанным магическим выбросом я как маг-недоучка мог бы разворотить еще сколько-то метров забора и соседних построек.

После того как на меня надели браслеты, тренировочное оружие перестало ломаться. Это весьма заинтересовало любопытного мастера Грина. Пришлось показать ему свои татуировки. Он с довольным видом осмотрел руны умений, сказав, что у меня хороший потенциал, и гонять меня стоит куда больше, чем он это делал обычно. Но сильно побледнел, когда увидел две новые руны.

– Значит, только боги спасли меня от несчастного случая!

– Простите, мастер? – Я непонимающе посмотрел на все еще бледного учителя.

– «Ломающий клинки», – от ткнул пальцем в бледную руну. – Тебя можно поздравить с самым нестабильным и опасным навыком, парень. У тебя иммунитет к своим навыкам, но вот оружие, что ты держишь в руках, просто рассыпается или ломается, так ведь?

– Как вы узнали? Мастер Норд проболтался?

Мастер Грин покачал головой.

– Эта руна создает вибрации в твоей правой руке, известные как резонанс. Оружие из средних сплавов просто не выдерживает. А так как ты не можешь пока пользоваться навыком, все твое оружие просто рассыпается. Арбалеты часто ремонтируешь?

– Дважды в месяц.

– А нож?

Я немного смутился.

– Практически после каждого выхода в подземелье.

– О чем и речь. Тебе нужно полумагическое оружие, с гравировкой, выпускающей резонанс на внешнюю сторону лезвия. Вот только контролировать его ты научишься еще очень и очень нескоро. Поговори об этом с Нордом, он гном разумный, что-нибудь придумает.

– Мастер Грин, а что скажете насчет этой руны? Я не нашел ее в каталоге.

– Звезда с девятью лучами… никогда не видел. Семилучевые звезды отвечали за магические навыки. Их приобретают в глубоких уровнях подземного лабиринта. Каждый такой навык уникален. Примерно у каждого десятого авантюриста есть такие навыки.

– Ясно, спасибо.

Сполоснувшись и прибравшись, я вернулся в кузницу.

В личных покоях Тесс был активирован амулет, блокировавший выход любых звуков из трехметровой сферы полного молчания. Причиной всему стало то, что главная виновница этого, раздевшись донага, громко кричала, несмотря на то, что намеренно вставила в рот тряпичный кляп, чтоб от боли не откусить язык. Вживление в тело рун было весьма болезненным, а вживление нескольких по порядку заставляло даже самых стойких к боли валькирий терять сознание.

Исана проводила холодными пальцами по рисунку магической татуировки, на спине выискивая ячейку для будущего вживления под кожу стигмы, после чего подцепляла лакированными ногтями цветной шестигранник стигмы и, уколов место иглой, чтобы проступила капелька крови, прикладывала стигму. Стигма тут же начинала до середины тонкого ребра, погружаться в кожу, обжигая жаром и холодом все тело.

Тело Тесс тут же выгнулось от дикой боли, а из глаз новым потоком хлынули слезы. В этот раз сквозь кляп послышалось только сдавленное мычание.